Отметим, что компания «ОКАС» строит диалоговые системы «машина — человек». Сейчас в ней трудятся математики, программисты, дата-инженеры, лингвисты. Удивительно, но есть незаменимые специалисты, которым всего по 22 года. А в компании они начали трудиться в 14–15 лет.
— Часто самыми успешными сотрудниками становятся те, кто бросил университет. Я заставлял их учиться, говорил им, что они идиоты, но они все равно его бросили, а сегодня стали ведущими сотрудниками компании. Пару лет назад гендиректор IBM также призналась, что предпочитает брать на работу людей без высшего образования, — отметил Вадим Филиппов.
Каковы же современные тенденции и перспективы развития искусственного интеллекта? Многие не отделяют его от обычных компьютерных технологий. А он присутствует уже повсюду: от предугадывания введенного текста до автоматического фокусирования фотокамеры. Искусственный интеллект используется в играх-стратегиях, сферах образования (может быть репетитором, давать оценку знаниям и поведению), здравоохранения (диагностика заболеваний, уход за пациентами), Интернета (различные сервисы, онлайн-переводчики и т. п.).
По дороге к человеку
В настоящее время отечественные и зарубежные специалисты трудятся над разработкой систем, занимающихся генерацией и распознаванием речи, обработкой визуальной информации, распознаванием лиц и образов, над созданием cool-центров, интеллектуальных роботов, беспилотных автомобилей, цифровых помощников, инструментов торговли, умных имплантов. Перед учеными стоит задача создать следующее поколение искусственного интеллекта, которое сможет логически мыслить и учиться, читая текст, как это делает человек, экспертных систем, демонстрирующих разумное поведение. Это будут нейросети, у которых даже появится субъективность, и они смогут ориентироваться во времени и пространстве.
По словам Вадима Филиппова, также совершенствуются сети, алгоритмы, создающие иллюзию свободного разговора.
— Лично я не люблю такие сети по причине того, что они долго не работают и могут продержаться против человека всего несколько минут. Сети, которые учатся на большом объеме диалогов, — это во многом тупиковый путь. Они не рефлексируют, не осознают входящее высказывание, а просто статистически отвечают по наиболее вероятному сценарию, который они видели в миллиардах диалогов, — уточнил ученый.
Как отметил Вадим Филиппов, сегодня стоят совсем другие задачи. Нужны системы, которые будут действительно логически мыслить, смогут учиться, читая тексты. У которых появятся аналитика, ориентация во времени и пространстве и много других интересных вещей. Субъективность же нужна сетям для того, чтобы вырабатывать свое отношение к каким-то событиям. Допустим, нейросеть беседует с человеком. И он агрессивен, антиморален, невоспитан. И надо это понять.
Если искусственный интеллект научится переживать и сопереживать, то будет ли этичным использовать эти качества для блага человека? Вполне возможно. А почему нет? Ведь солдаты идут в бой, чтобы защищать Родину. Чем машина лучше? Запрограммировать машину можно и без эмоций.
— Мы много работаем с социальными сетями. Там, конечно, свобода, но и гадостей много. И нейросеть должна выработать к ним свое отношение. Смоделировать ситуацию. Так, в наших кортикоморфных сетях срабатывают нейроны новизны, чтобы в итоге осознать, хороший человек перед ними или плохой. Думаю, это может быть полезная функция. Если говорить в горизонте ближайших десяти лет, то мне кажется, машину с такой субъективностью создать можно. Но сам человек на несколько порядков более сложная система. В ней задействованы и квантовые уровни, и органы, которые дают нам чувства злости, страха, любви. Но одарить ими машину точно не получится в ближайшие десятилетия. И меня это пока что не очень интересует, — рассказал ученый.
Человек — не машина
Появится ли у искусственного интеллекта способность к научным открытиям? Дело в том, что в русском языке порядка трехсот миллионов словоформ. Невероятное число вариантов предложений, сложносочиненных и сложноподчиненных. И чтобы это все понять, мозг приобретает некие универсальные способности. Ребенок уже фильтрует смысл морфем. Затем у него возникает способность к ассоциативной рекомбинации. Мозг переставляет элементы общей картины местами, заменяет их синонимами — взаимозаменяемыми словами, и это очень важно. Для того чтобы человек был готов к разным ситуациям. Потому что рекомбинация — это создание несуществующих объектов. Но очень похожих на существующие.
— Даже если человек сказал одно предложение, я могу переставить слова местами, и далее это может быть целый роман, новая картина или концепция. Таким образом, рекомбинация — это есть синтез нового знания. Это свойство нашего мозга, наших кортикальных нейросхем. Оно задано нашими генами. То есть мозг может придумывать и фантазировать. В отличие от искусственного интеллекта. Поэтому говорить о том, что искусственный интеллект будет совершать научные открытия, пока рано, — уточнил спикер.
По его утверждению, искусственные нейросхемы не доросли еще даже до мозга насекомых. Дело в том, что у человека около триллиона нейронов в голове. Каждая из этих клеток мало того что имеет от двух до десяти миллионов связей с другими клетками, но они еще имеют строго определенные связи. И эти связи растут и продолжают усложняться в процессе развития. Чтобы обеспечить одну связь, происходят десятки тысяч химических реакций. Все это очень важно, потому что каждая фаза формирования памяти в живом нейроне имеет важную когнитивную функцию. Переход активности от клетки к клетке, логические вычисления, постоянная память и множество других функций. И это все не просто так. Как это все воспроизвести?
В настоящее время жалким и далеким подобием думающих систем являются мемристоры — первые полупроводники из диоксида титана. Он очень некачественный, там масса дырок в кристаллической решетке. И он не проводит ток как следует. Но если на магнетроне добавить ионы кислорода и подать ток определенной силы, этот ток будет перемещаться. Как только кислород займет определенный объем, появится проводимость, и она сохранится даже после остановки тока. Другими словами в нем появляется неживая память.
Но встает другой вопрос, более серьезный, — это архитектура нейросетей. Надо понимать, как соединять все эти миллионы связей. В этом вообще мало кто понимает. И это барьер. И он не единственный. Есть третий барьер. Все эти сети растут и меняются. У людей есть гены и окружающая среда: случилось некое событие — и мозг перестроился. В компании «ОКАС», например, еще только нащупывают, как этот барьер преодолеть.
— У нас есть технология «кибергеномики», как мы в шутку это называем, то есть программный код, который перестраивает архитектуру нейросетей. Но до первого успеха еще очень далеко, — отметил Вадим Филиппов.
Всё в руках человека
Есть ли негативная составляющая у искусственного интеллекта? Не будет ли он опасен для человечества?
— Такая перспектива существует, — считает ученый. — Но ближайшая опасность связана с переменами на рынке труда. Мы, конечно, можем нарисовать и розовую картинку, дескать, искусственный разум будет создавать много рабочих мест. Нужны будут сотни тысяч дата-инженеров, чтобы обучить интеллектуальные системы тем или иным знаниям. Но, на самом деле, мне кажется, вся соль не в искусственном интеллекте, а в людях. Автономных роботов-убийц ведь делают люди.
Меня упрекают в том, что я не работаю с военными. Хотя в неких сопредельных сферах я еще могу им чем-то помочь. А вот работать над оружием не хочу. Но многие этим занимаются. Так и с рабочими местами. Автоматизация, которая сейчас идет в промышленности, позволит собственникам, крупным корпорациям, по сути, работать без людей. Даже появился термин «безлюдные технологии». И огромные производительные силы будут сосредоточены в руках немногих корпораций. Как их руководители будут применять IT-технологии? Думаю, очень по-разному. В том числе и в негативном ключе, когда стоимость человека резко упадет. Он будет просто никому не нужен, условно говоря. Да, на предприятиях будут внедрены безлюдные технологии. Но главное, чтобы произведенные с их помощью богатства правильно распределялись. Но это опять же вопрос не к искусственному интеллекту, а к человеческой испорченности. Я много имею дела с этой стороной человека, и у меня мало иллюзий на этот счет. Схватка добра и зла будет продолжаться, и обе стороны будут использовать искусственный интеллект, — прокомментировал Вадим Филиппов.
Однако, по его словам, у искусственного интеллекта все же есть масса очевидных плюсов. Ведь объем знаний безграничен. Недавно один 90-летний физик рассказал, что всегда занимался очень узкой областью физики. Но так и не успел ее изучить. Настолько там много данных. И это притом, что физика — простая наука. Чем глубже человеческий разум погружается во Вселенную, в окружающую реальность, тем сложнее она становится. Понять ее человеческой жизни не хватит. А продлить жизнь можно только с помощью искусственного интеллекта. Он способен помочь людям решить проблемы плохого здоровья и бедности. Была бы воля! Например, есть тяжелые заболевания, такие как рак. Смерть, новообразования, генетические нарушения — это все сложнейшие молекулярные процессы. Люди расшифровали геном, знают, что такое ДНК, но толку от этого нет. Потому что когда производятся белки, они сворачиваются в настолько сложные трехмерные конформации, что ученые до сих пор не представляют, как они работают, как устроены их связи, где и лежат причины заболеваний. И, безусловно, чтобы освоить такую сумму знаний, найти нужные решения, без искусственного интеллекта не обойтись.
— Я думаю, что искусственный интеллект может даже остановить войны. И это, безусловно, его огромный плюс, — заключил Вадим Филиппов.
