Почетного гостя участникам встречи представил известный тюменский ученый, руководитель «Клуба путешественников» Павел Ситников.
— Сергей Григорьевич был в свое время заместителем директора по научной работе Тюменского краеведческого музея, затем мы вместе написали одну из концепций стационарной экспозиции Тюменского музейного комплекса. Нас даже премировали в 1995 году поездкой в Венецию. Но главная заслуга Сергея Пархимовича — создание археологического музея-заповедника «Озеро Андреевское». И до сих пор он занимается любимым делом, археологией, откапывает русские города, и у него множество интереснейших публикаций и книг на эту тему, — рассказал о госте Павел Ситников.
Сергей Пархимович презентовал участникам заседания уже третью книгу о таинственной и загадочной Мангазее, образе жизни горожан, бытовой и духовной культуре древнерусского заполярного города, который просуществовал всего семьдесят лет — с 1601 по 1672 годы.
Мангазея для России XVII века была тем, чем сейчас для страны является Газпром. Поставки пушнины, соболя и песца приносили госказне огромный доход. В лучшие «златокипящие» годы в заполярном русском городе проживало до двух тысяч человек: купцов, охотников, ремесленников, стрельцов.
В 50-е и 70-е годы прошлого века советские ученые предприняли попытки реконструировать расположение городских построек. Первый план древнерусской Мангазеи был сделан археологом Валерием Чернецовым в 1946 году. Более тщательно реконструировать план города удалось лишь в XXI веке. Сергей Пархимович и его коллеги посвятили Мангазее более десяти лет. И в общей сложности раскапывали город, затерянный среди вечной мерзлоты, около 13 месяцев.
Среди льда и мошкары
В первые годы участники экспедиции добирались до Мангазеи на вертолете, а в последующие — рекой. Жили в палатках, без связи, без особых удобств, среди комариных туч, ягодных полян. Любовались северным сиянием. Ловили и коптили рыбу. Иногда возле лагеря обнаруживали следы медведей, лосей. В разные годы членами экспедиций были известные в Тюмени люди: художник Александр Кухтерин, фотограф и путешественник Александр Засекин.
По словам Сергея Пархимовича, площадь Мангазеи, основанной у слияния рек Таз и Мангазейка, в трехстах километрах южнее Тазовской губы, составляла примерно три гектара. За 13 лет раскопок, с 2001 по 2014 годы, членами экспедиций НПО «Северная археология» были раскопаны остатки построек на глубину до двух метров от поверхности.
— Надо сказать, что мы работали в старых раскопах, которые были сделаны в 70-х годах прошлого века учеными из Москвы и Ленинграда. Оказалось, что ни один из 24 раскопов не был полноценным и не достиг всей глубины. Мы обнаружили все строительные ярусы, вплоть до самого нижнего, поскольку дома не раз сгорали, а сверху пожарищ возводились новые постройки. Площадь нового раскопа составила порядка одной тысячи квадратных метров. Если учесть темпы нашей работы, а иными они быть не могут, то, чтобы раскопать всю Мангазею, понадобится лет триста, — рассказал ученый.
Археологам приходилось нелегко: часто шли дожди, в раскопах скапливалась вода, а в грунт она не уходила, поскольку ниже был лед.
— Оттого наши находки так хорошо сохранились, поскольку все они, по существу, лежали в природном холодильнике, — пояснил Сергей Пархимович.
По итогам экспедиций специалистам впервые удалось реконструировать одну из усадеб Мангазеи: деревянный дом с печью, скамейками, пристройками, амбаром и хлевом. Причем при возведении амбара использовались детали от разобранного коча — судна, на которых купцы ходили в Мангазею по Северному морскому пути. Сами постройки выглядели примерно так же, как на всем Русском Севере, — с низкими дверными проемами, небольшими окнами.
— Грунт вокруг очень глинистый, и, чтобы не скользить и не падать, горожане рассыпали везде щепу. И первое время мы удивлялись, что за расточительство? Дерево было в дефиците. А потом поняли: без щепы под ногами можно было шею свернуть, — уточнил гость «Клуба путешественников». — И мы с ребятами стали поступать точно так же: когда рубили дрова, то щепу рассыпали под ноги.
От азбуки до фальшивых монет
На раскопах участниками экспедиции были обнаружены сотни артефактов, предметы одежды, быта, утвари. В их числе — весла, лыжи, посуда, туеса, ножи, ложки, черпаки, ковши, формы для отливки блесен, наконечники стрел, украшения, женский гребень, косторезные инструменты, детские игрушки, свистульки из глины, кожаная обувь, вязаные и кожаные рукавицы, пуговицы, амбарные и сундучные замки с ключами, шахматы, нарды, восковые свечи и даже самогонный аппарат.
— Обуви мангазейцев мы посвятили целую книгу, — отметил Сергей Пархимович, — потому что такой большой коллекции обуви XVII века в России больше нигде нет. Однажды я пожурил сына: ты за лето две пары кроссовок изнашиваешь, а этим туфлям почти четыреста лет, хоть сейчас надевай и носи!
Мангазейцы жили семьями, там рождались дети. Женщин был недостаток, поэтому известны письма, в которых авторы просят государя прислать им женок. За неимением таковых мужчинам приходилось жениться на местных аборигенках. В этой связи найденная обувь была самой разной, от взрослых сапогов до детских пинеток.
Необычность находок заключается в том, что они совершенно иначе рисуют быт жителей древнего города. Не так, как мы привыкли видеть его в кино. Так, мангазейцы носили шерстяные носки, а женщины ходили в обуви на каблуках. Горожане играли в шахматы, детей обучали азбуке, при этом использовались металлические перья. Во время одной из экспедиций были найдены два мужских помазка для бритья. Материальная, вещественная культура во многом схожа с культурой Русского Севера, с новгородской культурой.
Помимо русских купцов, охотников, казаков, в городе, вероятно, проживали выходцы из западноевропейских стран. Возможно, поляки, шведы, норвежцы. Так, на одной из деревянных дощечек русскими буквами было вырезано имя «Олаф». А в раскопах найдены стеклянные бусы, фаянсовый кувшин, перстни с рисунками, указывающими на их западноевропейское происхождение.
— Удивительно, но западную моду сразу подхватывали в Мангазее. Мужчины не жалели для своих женщин разных подарков, — уточнил ученый.
Мангазейцы отмечали Масленицу, как и мы. При этом их верования были такими же смешанными. В основание печей они прятали православные кресты, под венцами домов закапывали острые предметы, черепа собак или лошадей, а под порог клали деревянный фаллос. На крышах устанавливались деревянные коники — фигурки коней. Все это, по мнению жителей Мангазеи, помогало от сглаза и отгоняло от них злых духов.
Не все мангазейцы ходили на соболей. Каждый искал свою выгоду. Так, например, Никита Чаплин держал в Мангазее государев кабак.
— Судя по всему, Мангазея тех лет была для купцов, ремесленников, охотников своего рода Лас-Вегасом. А там, где большие деньги, там и много обмана. Мы нашли игральные кубики, и один из них был шулерским, поскольку внутри находился шарик ртути. Тот, кто им играл, всегда выигрывал, — рассказал археолог. — Видимо, некоторые мангазейцы играли на интерес. И не всегда честно. Более того, мы даже находили фальшивые монеты.
Преданья старины глубокой
По словам Сергея Пархимовича, в 1631 году в Мангазее началась война воевод. Дело в том, что в каждый сибирский город в те времена из Москвы назначали двух воевод одновременно, чтобы они следили друг за другом и не воровали. Два-три года, и на их место приезжали новые. Как-то в Мангазею прибыли в качестве воевод двое дворян — Кокорев и Палицын. Их предки враждовали, и эта вражда передалась потомкам. Письменных источников сохранилось очень мало. Но из тех, что сохранились, видно, что в Мангазею приезжали московские следователи. Они установили, что между воеводами на почве личной неприязни, как сейчас говорят, начались «разборки». И один из воевод съехал с женой и челядью из мангазейского кремля в посад. Но дошло до того, что весной 1631 года из кремля начали стрелять по посаду, причем из пушек. Посад был разрушен, дома сгорели. В итоге у одних закончились боеприпасы, а у других — продовольствие.
Город понемногу отстроился заново, но с трудностями, поскольку еще в 1619 году молодой царь Михаил Романов запретил ходить по Мангазейскому морскому ходу. Дескать, бегут людишки от государственных податей. Делать припасы становилось все сложнее, поэтому закат Мангазеи был предрешен. В 1642 году город снова выгорел. И долгие годы не мог отстроиться. Охотники, купцы и ремесленники перебирались на Енисей. По тамошним меркам это не так далеко — несколько десятков километров на восток. На могучей сибирской реке они основали Новую Мангазею.
Так в 1672 году торгово-промысловый город на реке Таз — «златокипящая Мангазея» — окончательно опустел.
Добавим, что все найденные учеными артефакты после соответствующей обработки были переданы в музейно-выставочный комплекс имени И.С. Шимановского в Салехарде.
— Это целые горы находок. Просто штабеля. Года три-четыре назад я ездил в Салехард помогать музейщикам делать выставку по Мангазее. Получился шикарнейший проект, — сообщил Сергей Пархимович.
Ныне он продолжает ездить в археологические экспедиции, раскапывать древние русские города на Урале и в Сибири. И кто знает, какие еще удивительные разгадки ждут нас впереди.
