Напомним, что в 2016 году прибыль российских банков в 4,8 раза превзошла банковские доходы за предыдущий год и составила 930 млрд рублей. Почти триллион! И этот триллион изъят из реального сектора экономики, из чудом выживающих отраслей, из социалки, из карманов граждан, живущих от получки до получки и выплачивающих непомерные ипотечные и потребительские кредиты.
Очевидно, что вопрос о принципиально новой кредитно-финансовой системе и новой концепции денег уже давно назрел. Сегодня все проблемы России — экономические, демографические, социальные — кроются в банковской сфере. А именно в ссудном проценте, являющимся инструментом разорения и производств, и домохозяйств.
К истории вопроса
Те, кто хорошо учился в школе, должны знать историю открытия Америки Колумбом. Она заключается в том, что мореплаватель отправился в дальний путь не из любви к научным открытиям, а в поисках золота — с тем, чтобы правительство Испании смогло рассчитаться с орденом тамплиеров по банковским кредитам. Откуда взялась такая немаленькая задолженность? Объяснение можно найти в русском фольклоре, который, как известно, является кладезем народной мудрости. Вкратце это выглядит так. Отправился как-то Иван к соседу одолжить 100 рублей на год. Тот отозвался на просьбу с условием выплаты ростовщического дохода в 100% и передачи в залог топора. Отдал Иван топор, получил деньги, однако по здравом размышлении решил, что единовременно отдать 200 рублей ему будет сложно, и, вернувшись с полпути, отдал обратно половину суммы сразу. Идет Иван домой и думает: «Денег нет, топора нет, да еще 100 рублей должен».
Именно по такой схеме и работают крупнейшие банки, реализуя на протяжении столетий глобальный надгосударственный алгоритм управления производителями, странами и народами.
Как видно, на Христофора Колумба была возложена весьма тяжелая миссия. От результатов его экспедиции зависели судьбы миллионов испанцев! Такая финансовая кабала стала возможной только на основе умышленно сформированных ложных стереотипов при заключении подобного рода сделок. Ведь что получается? Если вытащить из кармана соседа 100 рублей, то это преступление. Если же присвоить их в схеме вышеописанного «культурного сотрудничества», то это — «коммерция». На самом деле и первое и второе по сути одно: нетрудовые доходы. Банковская сфера, ориентированная на общественно полезные цели, должна отказаться от ростовщичества и находиться либо на бюджетном финансировании, либо получать доход как часть той прибыли, которая создается производством. То есть функционировать в режиме инвестфондов. Только в этом случае малый и средний бизнес перестанет быть заложником кредиторов, задышит полной грудью, создаст рабочие места, накормит и обустроит Россию, станет локомотивом ее экономики.
Для уяснения людьми неблаговидной роли ссудного процента, а если прямо сказать, его зловредности, современные экономисты, помимо математических формул и законов Киргхофа, приводят следующие рассуждения. Все мы — участники общественного объединения труда. Ни в одной отрасли конечный продукт не создается в отрыве от других отраслей. Таким образом, процесс производства и потребления протекает в кольцевой замкнутости. На входе экономики — энергомощности, на выходе — товары и услуги. Циркуляция финансов в этом едином организме выполняет функцию кровоснабжения. По опыту мы знаем, насколько опасны для человека гипо- и гипертония, снижение гемоглобина и прочее. Но все эти проблемы несопоставимы со случаем, когда кровь исчезает из кровеносной системы. В России в сфере денежного обращения мы имеем дело именно с такой клиникой. Ссудный процент, превышающий темпы роста производства, обусловленные энергопотенциалом (в мире это 5% в год), имеет полную аналогию с отверстием в вене, диаметр которого пропорционален размеру ссудного процента. Через это отверстие процентные платежи с кредита постоянно откачиваются в отдельный резервуар — вотчину банковской корпорации. Так в банковской системе создается колоссальная покупательная способность, обусловленная не трудовыми затратами, как у аграриев или учителей, а всего лишь размером учетной ставки.
В настоящее время руководство ЦБ объясняет непомерную величину ссудного процента высокими темпами инфляции и ростом объемов невозвращенных кредитов. Тем самым подменяя первопричину следствием. Это все равно что сказать, мол, сила ветра обусловлена амплитудой раскачивания деревьев. В действительности первопричиной, задающим генератором инфляции — то есть «вздутием» денежной массы — выступает ссудный процент. Он напрямую относится на себестоимость продукции и с неизбежностью взвинчивает цены даже при проведении элементарных операций «купи-продай». Некоторые наивно полагают, мол, я не беру в банке деньги, меня эта тема не касается. Это глубокое заблуждение. Под процент кредитуются правительство, водоканал, энергетики, коммунальщики, торговля… Поэтому в любом нашем платеже — за хлеб, воду, свет, бензин — содержится ростовщическая составляющая, связанная с оплатой соответствующих этой сфере деятельности процентов. Получается, что сделку в банке заключают двое, а оплачивает ее кто-то третий, который ни сном ни духом об этом не ведает...
Новый угол зрения
Ограничение масштабов ростовщического промысла в России — вот о чем говорят и экономисты, и промышленники. И это означает необходимость новой экономической политики, когда финансовый сектор будет обслуживать производственные процессы, а не наоборот, и центр прибыли будет формироваться в производственном секторе, а не в финансовом.
Более того, отечественному бизнесу сегодня нужны не просто низкие банковские ставки, ему нужны беспроцентные ссуды. Только так в условиях снижения цен на нефть в России можно развить товарное производство.
И это будет расцвет российской экономики, в том числе малого и среднего бизнеса. Недавно побывавший в Тюмени уполномоченный при Президенте России по правам предпринимателей, сопредседатель общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Борис Титов отметил, что в России нет мелкотоварных производств, проще говоря, гвоздей, бритвенных станков, пуговиц. Все это мы завозим из-за рубежа, в частности, из Китая. У нас производить подобные товары нерентабельно: слишком высоки банковские ставки, которые предприниматель преодолеть не в силах. Он ведь не нефтью торгует.
Есть еще один путь экономического выживания: развитие сектора частных инвестиций. Допустим, кто-то решил построить автомойку или атомную станцию — неважно. А денег не хватает. В этой связи необходимо срочно запустить механизм всеобщего соинвестирования. Если есть микрокредитование, то почему не может быть микроинвестирования? В настоящее время объем денежной массы в России оценивается в несколько триллионов рублей. По некоторым данным, около одного миллиарда граждане держат не в банках, а под подушкой. И этот мертвый капитал при желании можно направить в дело. К примеру, в региональном списке потенциальных инвестпроектов, за реализацию которых могут взяться предприниматели, перечислены сотни различных производств. И каждый ждет своего часа. А точнее, инвестора. Облегчить начало реализации того или иного инвестпроекта могут помочь не банковские кредиты, не крупные инвесторы, которых не так много, а массовые электронные площадки для инвестирования, созданные под тот или иной проект. Очевидно, что многие граждане при соответствующей информационной кампании и материальной заинтересованности смогут стать частными инвесторами, передать или передавать на протяжении какого-то времени часть своих средств на создание новых производств.
Где наши айтишники? Многие будут согласны, используя мобильное приложение или сайт, отчислять со своего смартфона на реализацию того или иного проекта некую сумму, чтобы после запуска производства ежемесячно получать в качестве соинвесторов добавку к своему бюджету в виде дивидендов в соответствии с уровнем своих вложений.
Кстати, вот тогда банки сами будут вынуждены задуматься о снижении процентных ставок, без административного давления.
От слов к делу
Впереди — исторический момент. Мы много говорим об инвестициях, инновациях, технологиях. И нам есть чем гордиться в этих сферах. Вместе с тем нельзя не признать, что мы подошли к точке бифуркации: дальше либо кардинальные решения, либо активная стагнация, рост социальных проблем, безработица, падение доверия к руководству страны. Уже сейчас предпринимателей душат налоги. Высокие ставки ведут к росту инфляции, а инфляция диктует рост налогообложения. «Мне нужны только три дня, и я буду хозяином Лондона, парламента и Английского банка», — говорил Наполеон в 1803 году. И в этих словах — ключ к пониманию того, чем для экономики является кредитно-финансовый сектор.
В начале октября в Москве на заседании рабочей группы Государственного совета Российской Федерации по вопросу «О развитии региональной промышленной политики» губернатор Тюменской области Владимир Якушев заявил, что острейшей проблемой отечественной промышленности является ограниченный доступ к источникам финансирования.
— Мы провели множество встреч с руководством действующих предприятий, экспертами, деловыми объединениями. Многие из них указали на этот фактор как на основной тормоз развития, — констатировал Владимир Якушев.
Он напомнил, что при вступлении России в ВТО (Всемирную торговую организацию. — Ред.) и включении российской экономики в мировой рынок мы все рассчитывали на новую финансовую модель развития реального сектора экономики — конкурентную по условиям с мировыми аналогами.
— Хотя мы и наблюдаем в последнее время снижение ставки, процент по кредитам остается достаточно высоким, притом что в большинстве развитых стран мира ставка кредитования составляет от 1 до 3 процентов, а условия финансирования инвестиционных проектов, транспорта, логистики — более лояльны. Таким образом, если мы говорим об интенсивном развитии промышленности и ее модернизации, то в существующей финансовой модели это невозможно. Нужны новые инструменты и максимально лояльные условия для реализации инвестпроектов, позволяющие сэкономить или, как еще говорят, «обнулить» существенную часть затрат, включая привлечение заемных денег, — выразил уверенность губернатор.
Он также отметил, что в докладе о развитии промышленной политики, который будет озвучен в Государственном совете РФ в 2018 году, отражены стратегические ориентиры региональной промышленной политики, перспективы развития отечественной промышленности в целом с учетом экспертных оценок от ряда региональных команд, деловых кругов, как на уровне общественных объединений, так и отдельных промышленных групп, предприятий и компаний.
И дай бог, чтобы эти предложения были рассмотрены и приняты в той или иной форме. В этом случае страну действительно ждут большие перемены.
