Отметим, что данная встреча стала возможна благодаря депутату Думы Тюменской области Виктору Буртному, который из депутатского фонда выделил средства, необходимые для организации нескольких встреч писателя с жителями автономного округа.
Творческая встреча Захара Прилепина с читательской аудиторией Сургута, которая недавно состоялась в Центральной городской библиотеке, прошла в формате воспоминаний, размышлений, ответов на вечные вопросы. Пересказывать слова писателя — дело неблагодарное, поэтому мы приводим наиболее интересные моменты встречи, тем более что поводов призадуматься, как всегда у Захара Прилепина, — предостаточно.
— В моем понимании, оглядываясь на 25 или 30 лет назад, советский человек — это глубоко идеалистичная личность, верящая во власть слова, и вообще, в существование истин как таковых, — открыл встречу с читателями Захар Прилепин. — Тогда все было просто: есть добро, есть зло, плохое и хорошее. В целом настрой общества был достаточно простой. Это сейчас мы стали понимать, что все гораздо сложнее.
Статус писателя
— Идеалистическое состояние, вера в правду и честь, безусловно, сыграли определенную роль в разрушении государственности. И в этом приняли колоссальное участие собственно литераторы как таковые, потому что книги читали огромные массы людей. Распад Советского Союза — это не только определенное поведение коммунистической партии, это не только парад суверенитетов, это не только журнал «Огонек» и газета «Московские новости». Это, в первую очередь, появление произведений Александра Солженицына, Анатолия Рыбакова, Валентина Распутина. Напомню, что книга «Дети Арбата» была издана и продана тиражом 12 млн экземпляров. То есть в то время каждый четвертый прочел это произведение, сегодня такие тиражи не снились никому из современных писателей.
Статус писателя в то время был очень высок. Писатели в то время находились не просто в центре общественной мысли, а в минимальной близости к власти — вошли в верховные советы, были в статусе советников президента, одним словом, писатель являлся центральной политической фигурой. Но, к середине 1990-х годов, с приходом либеральных и буржуазных ценностей в Россию, статус серьезного писателя во многом рассыпался, потому что литераторы, писатели, поэты, шестидесятники ставили на появление нового мыслящего свободного гражданина, и именно на это они работали. Но вместо этого появился совершенно другой тип — не свободный, не индивидуал, а такой типаж среднестатистического россиянина, конформист, который только и делает, что смотрит телевизор, книг не читает, считая их пылесборниками.
Я для себя так сформулировал: если политики — это последователи в своем цинизме, то писатели — это последователи своих заблуждений. В этом смысле кому-то приятнее и симпатичнее иметь дело с человеком не циничным, а искренне заблуждающимся.
«Новые реалисты»
— Критики относят меня и писателей моего поколение к «новым реалистам».
Помимо возрастного сходства, «новых реалистов» объединили вещи идеологического толка. Мы очень болезненно воспринимали все, что происходило со страной и с народом в течение 1990-х годов. Все мы, писатели антибуржуазного и антилиберального толка, сошлись на том, что нам происходящее в стране не нравилось, и это нас объединило. Мы стали описывать происходящее в стране не с точки зрения сломанной оптики, а из потребности зафиксировать то, что видим.
В статусе главных писателей очень долго ходили Юрий Поляков и Татьяна Толстая, а вот реальная молодежь среди писателей была в меньшинстве. В 2000-е годы какая-то часть читателей, которые еще не разучились читать, люди, которые сверяют свои ощущения от жизни с чтением книги, затосковали. Им было грустно оттого, что нет писателя социального, с гражданским чувством, который говорит правду. В этом смысле я отношу себя к писателям консервативного толка.
Есть священные книги, есть Новый завет, в котором есть заповеди: не убий, не укради, не прелюбодействуй и так далее. Так или иначе, масс-медиа постоянно держат их в центре нашего внимания. А о том, что есть ценность семьи, мама и папа, дети, история России, Родина, в какой-то момент в нашем обществе стало говорить неприлично. Какая еще история России, какая семья? Захотелось вернуть нормальные, традиционные ценности. Именно это значение базовых ценностей стало камертоном для создания новых произведений для моих коллег и для меня.
Чтение в России
— На мой взгляд, в России только 5-7% населения читают более или менее качественную литературу. Во всех европейских странах такая же ситуация. Вот пока есть эти 5-7% населения, нация, народ, государство имеет право на пролонгацию своей истории, имеет право на создание новой мифологии, а если станет не 5-7 %, а, предположим, 3,5% или 1,5%, то такому государству уготована печальная участь.
В мире ежегодно исчезают десятки языков. Есть целые научные школы, которые занимаются мертвыми языками, которых с каждым годом становится все больше. Если мы думаем, что у нас есть какая-то тотальная гарантия, что мы, жители России, пришли навсегда, мы глубоко заблуждаемся. То же самое может случиться в любую минуту и с нами. В первую очередь в силу тех обстоятельств, когда начинают исчезать мыслящие люди, креативный класс, прослойка интеллигенции. Это те люди, которые связывают свою органику с почвой, языком, национальной мифологией, и готовы ее воспроизводить.
В этом смысле наша задача очень простая — она заключается в том, чтобы сохранять эту общность, этих людей, которые еще не разучились читать и имеют интерес к чтению.
Современная литература
— Современная модная литература — это тоже колоссальная проблема. Потому что в нашем хаотизированном журнальном, газетном, телевизионном пространстве эти ориентиры, точки притяжения культурного, эстетического, этического достаточно распылены. В этом смысле люди, которые постоянно пытаются найти хорошее кино, хорошую литературу или важные публицистические тексты, обречены на неудачу. Мы дошли до того, что сейчас стало модным читать классику, а не современную литературу.
Я хочу сказать, что в России есть такая сильная, такая мощная литература, что мы рискуем какие-то важные вещи вовремя не понять. Пока не прочитаем, к примеру, «Язычника» Александра Кузнецова-Тулянина, роман «Немцы» Александра Терехова, повести «Ура!» и «Книга без фотографий» Сергея Шаргунова, роман «Елтышевы» Романа Сенчина. Просто нужно найти грамотный путеводитель.
Есть такое понятие — типический герой. Чтобы он появился, надо, чтобы он каким-то образом был укоренен в действительности. Если так и есть, он появляется в произведении, и мы ему обязательно доверяем.
Сегодня с положительным персонажем есть некоторые проблемы. Я не могу заставить себя описать молодого прогрессивного бизнесмена, который строит детские площадки, любит Родину, вступил в «Единую Россию». В этом есть какая-то маленькая неправда. В современной жизни просто нет персонажей большой истории. Вот в этом смысле есть проблемы. Язык — это самая честная вещь, его не обманешь.
Любовь — с детства
— У меня четверо детей, из них трое находятся в том возрасте, когда могут читать. Они читают колоссально много, огромное количество произведений. Все очень просто: у нас в семье читают все — папа, мама, бабушки, дедушки. Дело в том, что родителям нужно читать ребенку с самого малого возраста. Когда дети еще даже не понимают слов — в этом смысле для ребенка тактильное ощущение родителя, присутствие его и книжки с картинками, будет навсегда ассоциироваться с самыми первыми и самыми удивительными открытиями в жизни.
Для ребенка книжка и чувство родителя даст первое ощущение радости, память о том, как он засмеялся, первое ощущение страха. У моего старшего сына первым словом было «папа», второе — «читай», а потом «мама».
В том, что сейчас подростки не читают, вина не только телевидения, интернета — это, в первую очередь, вина родителей. Я считаю, что взрослые люди должны начать какое-то движение по минимизации присутствия в своей жизни таких вещей, как компьютер, телевизор и так далее для того, чтобы ребенок начал читать. Надо доказать ребенку, что книга — это не скучное занятие.
Почему люди перестали читать?
— А вот это наше ощущение, что мы живем в век информации, что мы знаем и получаем что-то важное, оно обманчиво, и надо в этом отдавать себе отчет. Есть такая замечательная и очень точная фраза, которая касается всего нашего современного мировосприятия: «Мы знаем все больше и больше о все меньшем и меньшем».
Мы получаем колоссальные гигабайты совершенно нам не нужной информации. Статистика также свидетельствует, что 90% людей, пользоватеелей интернета, потребляют все подряд, кроме информации как таковой. В этом смысле прочтение одной книги, например, «Анны Карениной», важнее чем 500 000 часов, проведенных в Интернете, и миллиона часов, проведенных у телевизора. Ни один человек не стал интеллектуалом от просмотра телевизора и прослушивания радиопрограмм. И вот эти простые вещи нужно доносить до детей.
Государство и литература
— Для нынешнего среднестатистического гражданина книга — это не модно. Люди не читают, потому что изменилась социальная жизнь в стране. Я вижу выход в создании другой государственной идеологии. Надо, чтобы государство переориентировалось, чтобы оно создавало человека мыслящего, созидающего. Тех, кто находится на распутье, надо втягивать в большое интеллектуальное поле, чтобы он не лицезрел по телевизору очередную безвкусицу, а за неимением лучшего смотрел, например, сериал по Достоевскому или Чехову, потому что его транслируют целый день.
Задумайтесь, совершенно не случайно Россия занимает первое место в мире по подростковым самоубийствам. Наша страна, которая метафизически отказывается развиваться дальше, которая не хочет жить. В мире сотни стран, тысячи языков, и именно мы лидируем в этом направлении. Это катастрофично, потому что перед глазами наша пресловутая стабильность, которую мы хотим сохранить как можно дольше. Внутри сознания, общества, государства нужно каким-то образом видоизменять, это не очень здоровое ощущение.
Тем не менее, чтение книги желательно переносить на семью, потому что очень многие вопросы решаются и достигаются именно в семье, с детьми. Это колоссальная, всеобъемлющая, тотальная государственная программа, от которой никуда не денешься. Если государство нацелено на воспитание человека думающего, человека, который собирается строить новое государство, то оно будет заниматься этим глобальным вопросом. У меня складывается ощущение, что человек-потребитель в нашем государстве важнее, чем человек мыслящий.
Ещё раз о книгах
— Какая-то часть людей, которая книгу ценит и любит, безусловно, останется. Книга сама по себе красива. Мы вот думаем, красивая мебель, автомобиль, но над книгой тоже работают художники. Для меня вид книги, книжной полки радуют взгляд с точки зрения эстетики. И книгу надо вводить в разряд моды с точки зрения эстетики. Если вы даже не читаете книги, все равно должны их покупать. Это будет залогом того, что, может быть, когда-нибудь, проходя мимо книжного шкафа, вы все-таки достанете эту книжечку, потому что она у вас перед глазами, откроете и прочитаете. Если у вас дома книг нет, 100%, ваш ребенок не будет читать. Книги дома должны быть — они каким-то образом дисциплинируют сознание.
